Обдувая волосы ветром, смотришь вниз, стоя на крыше,
На лице дождевые капли, отсюда - и небо кажется ближе.

Казалось бы, только шаг вниз, и мигом покажется вечность,
Но потом к жизни закрыты пути, а впереди - бесконечность.

Иногда полезно забыть, зачем мы в этом мире родились,
Не лучше ли просто жить, пока нити судьбы не сплелись?

Жизнь – игра, а мы – актёры,
Марионетки в прошедших веках.
Слёзы, любовь, кукловоды и командиры,
Свободу мы видим лишь в снах.

Превратятся в пыль пирамиды,
Сфинкс опустить горделивый взор,
Исчезнет время, в садах Семирамиды,
Выткав на жизни из свободы узор.

Откроются двери, оковы спадут,
И счастье придёт очень тихо,
И лишь командиры, гордо уйдут,
Посмотрят на нас, как на лихо.

Изначально во втором четверостишие последние две строки были другими.

Кошка промокла, мёрзнут лапки,
Хочется домой, туда, где облака из ваты.
Туда, где реки с прозрачной водой,
Туда, где трава под луной серебрится,
Под солнцем зелёным лучом блестит,
Туда, где ночью тишина, а днём река шумит.
Туда, откуда она давно, зачем-то ушла.
Ей хотелось славы и битв,
Ей хотелось почёта, наград.
И ушла из рая сего, эта кошка,
Чьё имя мы помни, когда…
Чьё имя – мечта.

Написано для кого-то, не помню для кого.